Кассиопея приседает в идеальном реверансе и очаровательно улыбается, исключительно в те моменты, когда это необходимо. До доли секунды выверенные движения не позволяют усомниться, что перед вами – истинная чистокровная леди, знающая магический этикет от «а» до «я», которая непременно составит прекраснейшую партию любому отпрыску из не менее древнего рода. Тысячи отданных различным репетиторам галлеонов и проведенных за занятиями часов не прошли даром: младшая Розье и полонез станцует, и сюиту на рояле сыграет, и на французском стихи задекларирует. Словно одна из крылатых кобыл с конюшни ее деда – такая же безупречно чистокровная, великолепно выдрессированная и с уложенной волосок к волоску гривой. И точно также ее обязательно продадут за баснословные деньги – у ее отца никогда не получалось ладить с животными, но, зато, он всегда умел заключать выгодные сделки. Ну, почти всегда.

Пока вся Европа полыхала в пожаре маггловской войны, сердце Фобоса полыхало от первой любви: статная, до ужаса чистокровная, со взглядом, способным не менее, чем убивать. Ему казалось, что они были влюблены, казалось, что женитьба – лишь вопрос совершеннолетия и времени. Вот только школьная скамья уже давно осталась позади, а Поллукс и Ирма все никак не давали своего благословления. Пока в одно пасмурное утро Розье не получил приглашение на ее свадьбу с другим – то ли кровь была недостаточно чиста для благороднейшего и древнейшего семейства, то ли в планах родителей Вальбурги изначально была запланирована женитьба на ее кузене, который в школьные годы вечно увивался за ними двумя хвостиком. Теперь же настала очередь быть третьим в их отношениях Розье.

Проходит не менее десяти лет с начала их странной связи, когда слухи и сплетни уже разрастаются настолько, что родители Фобосу ультиматум ставят: либо он женится, остепеняется и оставляет всю эту грязь в прошлом, либо его лишают наследства. Невеста находится быстро и просто невозможно было бы найти кого-то более непохожего внешне на Вальбургу: вместо эбонитового цвета волос и души под стать фамилии– у Розалинд волосы были, словно первый снег, что серебром и золотом отливает в утреннем солнце. Она очаровывает Фобоса, что тот словно даже забывает о своей первой любви: с Блэками они отдаляются, видятся теперь только на больших приемах – и то, стараются садиться на разных концах стола, общаться в разных кругах и приходить в разное время. Кастор этим, несомненно, доволен, передает часть дел сыну и уже готовиться уходить на пенсию. Когда же приходит весть о беременности Розалинд, Розье-старший закатывает настоящий праздник – так он ждал наследника от своего единственного сына. Блэки на этом ужине появляются втроем, вместе с двухмесячным сыном, и совсем ненадолго: Вальбурга волчицей смотрит на супругу Фобоса, что той становится нехорошо. Потом все это спишут на недосып и усталость только недавно ставшей матерью Блэк, но через семь с половиной месяцев бывшая Флинт умрет при родах, подарив жизнь сразу двум наследникам.

От Эвана уж слишком много ожидают – если не отец, так дед, полностью осознающий, что все величие его рода, преумножению которому тот отдал всю свою жизнь, через какое-то время будет зависеть от этого наглого мальчишки, что над домовым эльфом издевается, да к завтраку вечно из постели не вытащить. Ему нанимают лучших репетиторов со всей Европы – разве что, палочку покупают лишь перед самой школой, чтобы в неприятности не влип. На Кэсси, что на семь минут младше, да еще и девочка, внимания обращают меньше: дрессируют как истинную леди, но знать наизусть всех министров магии не требуют – не ей чистокровнейшим домом руководить придется. А для роли красивой куклы, что когда-нибудь обязательно добавит очередное красивое переплетение на семейном древе, достаточно занятий по этикету, музыкальных уроков и, разве что, французского, все еще популярно среди высшего общества. Кассиопея и не против – большинство уроков брата ей не интересны – уж лучше она лениво полежит у пруда на территории поместья или поиграет со своей шишугой Андри. Пожалуй, единственным, что, хоть и изредка, но будет посещать – астрономию: еще с раннего детства она знала, как найти на небе созвездие, в честь которого ее назвали и совсем малышкой закрывал один глаз ладонью, другой же вырисовывала по горящим точкам на небе отчетливую букву W или M в зависимости от времени года.

Старая распределяющая шляпа не обманывается и отправляет светловолосую девочку с зеленой, словно та заранее знала, куда попадет, лентой в волосах на факультет змей. Кассиопея не успевает и золотой кубок с холодным тыквенным соком в руки взять, как справа от нее уже садиться Эван. Про короткую форму своего имени она довольно быстро забывает и разрешает так называть себя лишь брату, ведь так зовут трех грязнокровок в школе – она чурается этого сокращения, словно, даже произнесение этого имени сможет запятнать ее до ужаса чистую кровь. На занятиях не блистает, слишком много ленится, театрально закатывает глаза, когда профессора МакГонагалл снимает десяток изумрудов за ее очередное опоздание и высокомерно смотрит на не таких чистокровных сокурсников. Отцу письма пишет, чтобы тот домовика ей прислал – не пристало леди самой котел себе чистить после занятий; отец в ответ совой лишь книжку по бытовой магии присылает.  Самое же интересное письмо от отца ей приходит на шестом курсе – почти по самому его окончанию: в свете яркого июньского солнца, что сквозь витражи окон, да зачарованные полоток пробивалось, Розье прочитала о своей помолвке со старшим сыном Блэков, в которого влюблена была, кажется, с самого детства. Вот только ему всегда было на нее наплевать – если в детстве они все проводили много времени вчетвером из-за вновь возобновившегося после смерти Розалинд общения родителей, то после поступления в Хогвартс Сириус ото всех отдалился. И дело было даже не в том, что Эван и Кэс, а позже, и Регулус, поступили на факультет змей, а он – львов. Бунтарский дух старшего сына Вальбурги выражался даже в общении с чистокровными – пожалуй, не касалось это его нового лучшего друга Поттера. И известие о помолвке, о которой решили без его ведома, очевидно, было последней каплей: даже праздничного ужина они не успели провести, как тот собрал свои вещи и покинул дом на площади Гриммо. Ну а еще спустя полгода, которые, очевидно, Вальбурга еще надеялась на возвращение блудного сына, Кассиопею, словно какую-то вещь «передадут по наследству» в невесты Регулусу. Тому Регулусу, что младшее ее на год, что мальчишкой ей в любви признавался, а она все его чувства в шутку переводила. Тому Регулусу, что после побега брата с нею перестал общаться и в школьных коридорах стал делать вид, что не знает ее, словно не дружили они с детства. Кассиопея злится, словно назло начинает тайно встречаться с беглым выжженным с семейного древа старшим из братьев, но отцу ничего не говорит, ведь точно знает, что того не переубедить. Она мило улыбается будущей свекрови, учтиво разговаривает с женихом, обнимает отца на прощанье по утрам и точно знает, что никому не позволит так распоряжаться ее жизнью. Вот только даже самая лживая лицемерка можно в чувства заиграться и не заметить, как они перестают быть выдумкой.

За стенами замка вовсю бушует уже новая война: Кассиопею выпроваживают из гостиной Розье-мэнора, как только начинаются взрослые "мужские" разговоры, для участия в которых почему-то оставляют брата, что лишь на семь минут ее старше. Не сколько пойманными обрывками фраз, сколько нутром она чувствует, что двое самых родных ее людей непосредственно замешаны во всем, о чем она читает в газетах. Она всеми силами старается не думать об этом, словно, если не замечать очевидное, то оно станет лишь подобием сна - все свое внимание направляет на балы, да на имитацию бурной подготовке к свадьбе, которую никто из обреченно обрученных не хочет. Вот только долго ли удастся так сбегать от реальности?